Мобильник зазвонил так резко, что Вера аж подпрыгнула на кровати. Звонил телефон мужа, но Федор даже не шевельнулся — спал как сурок! На часах было шесть утра, кто же это звонит, как полоумный, в такую рань?
Вера взяла телефон мужа в руки, посмотрела на экран и страшно удивилась — ну и дела, её мужу Федору ни свет ни заря звонит её же лучшая подруга Алина.
Хотя, какая она лучшая, ведь последнее время у них совсем отношения разладились, Алина лезет не в свои дела, просто достала своими советами.
Ясно же, что Алина Вере завидует, жаль конечно, что их дружба из-за Алинкиной зависти совсем расстроилась. Так ей мало, что она Веру достала, так она теперь Федору звонит.
Хотя вообще-то это очень странно, на Алину всё-таки это совсем не похоже — звонить чужому мужу в такую рань!
И тут Веру осенило, вот ведь она тупица! Алина последнее время Вере просто все уши прожужжала, какой её Федор хороший муж. Что Федя и по дому Вере помогает, да ещё и зарабатывает хорошо, просто золото, а не мужик. А Вера это и без неё знает, это её с Федей дела, да похоже Алинка совсем ополоумела! Похоже решила, что у Веры с Федором склоки пошли и решила у Веры мужа увести, ну даёт, подруга! Сейчас ка я с ней разберусь, гадина какая оказалась!
Вера решительно нажала на зелёную трубочку на экране и услышала дрожащий голос Алины:
— Федька, ты прости, я только что в клинику позвонила, не выдержала, у меня ещё со вчерашнего вечера было плохое предчувствие, когда Верочку не выписали. Ну как же так, Федя, как же так! Я не могу поверить, что Веры больше нет, а я её предупреждала — не надо ей делать эти омолаживающие процедуры! Ведь она у нас и так красавица, она самая лучшая, Федь, ну ты только не молчи!
Вера не выдержала и хотела сказать этой идиотке Алине, чтобы та заткнулась и что она, Вера, вот она — живее всех живых, но как ни старалась, не смогла произнести ни слова, что за странности?
Только сейчас Вера заметила, что Федор спит в трениках и футболке, хотя он никогда себе этого не позволял. Да и лицо у него даже во сне какое-то изможденное и постаревшее, словно у него горе!
